О моральной стороне спектакля

В своем разбеге для большого и единственного в балете прыжка Нижинский изменил своему новому и неверному принципу, он не бежал на пятках, а так, «как бог велел».

Есть другая ошибка. Это уже в самой пластике Нижинского. Он прижимал подбородок, отчего у него делалось два подбородка, чего никогда раньше у него ни в одной роли не было. Это совершенно не типично для греческой пластики. Ни на каких барельефах, скульптурах и вазовых изображениях греки подбородок не прижимают.

В этом коротком балете есть три момента из моей постановки роли Фавна в «Венерином гроте» (в опере «Тангейзер»). Эту роль прекрасно исполнял Нижинский, и не мудрено, что часть ее перешла в его композицию. Эти три момента: 1. Выход Фавна в профильной позе с плоскими кистями рук, из которых одна, выдвинутая вперед, повернута ладонью к публике, другая, отставленная назад, повернута тылом. На этой позе построена почти вся роль Нижинского в его балете. 2. В «Тангейзере» Нижинский выносил медленно нимфу (Карсавину) на сцену, держа ее так, что локти его были направлены в разные стороны. В своем балете НИЖИНСКИЙ нес точно так же вуаль. 3. У меня Фавн медленно, долго опускался с поцелуем к лежащей нимфе. Как вынос нимфы, так и это опускание являлось небывало длительным жестом. Этот жест перешел в балет Нижинского с некоторым, печальным, на мой взгляд, изменением: с заменой нимфы куском материи.

Я подробно разъяснил этот источник композиции Нижинского потому, что в печати уже поминалось об этом, но ничего не было сказано в разъяснение. В указании мною сходства данных постановок нет никакого с моей стороны осуждения. Наоборот: удачные находки должны войти в жизнь балета. Только при повторении приема не следует приписывать ему значение чрезмерной оригинальности.

Ошибочный ли это прием? Многие считают, что движение танцоров должно точно совпадать с движениями музыки. Это я называю «ритмоманией» и держусь того взгляда, что музыка может выражать целую бурю, происходящую в душе человека, а человек может в это время переживать эту бурю совершенно недвижно, окаменеть в позе. Вообще архаическая, угловатая постановка Нижинского мало подходит к музыке Дебюсси, но это «выдерживание поз» мне как раз очень нравится. В то время Нижинский был еще свободен от ритмической гимнастики, под влияние которой, к сожалению, попал при последующих постановках.

Любя балет, стремясь ко всему новому, я бы приветствовал и работу Нижинского, если бы в ней было более нового положительного, если бы этот его дебют не был омрачен для меня скандальной скабрезностью. Я представлял себе вполне совместимым и успех балета Нижинского (если в него внести необходимое изменение), и успех моих постановок. Я не думал, что для одного балета надо было непременно принести в жертву другой. Дягилев и Нижинский думали иначе: для успеха «Фавна» им казалось необходимым испортить моего «Дафниса». Понятно, что я очень волновался и болел душою за это мое произведение. Бедный «Дафнис» был пасынком антрепризы.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: