Балет "Петрушка"

Следующей наиболее интересной для меня и, я считаю, спасительной для балета работой была постановка балета «Петрушка». Я познакомился с замечательной музыкой этого балета, когда она была уже закончена Стравинским и сюжет балета, созданный им вместе с А. Н. Бенуа, был совер-шенно готов. Я вступил в сотрудничество с композитором и художником, когда главные характеры сюжета, главная линия его развития были уже ими созданы. Тем не менее, когда я говорю «мой балет «Петрушка», когда я говорю, что это одно из удачнейших моих достижений, одна из значительнейших моих постановок, я чувствую, что имею на это полное право.

О балете «Петрушка» можно говорить как о драматическом музыкальном произведении И. Ф. Стравинского, занимающем исключительное место среди новой музыки. О «Петрушке» можно говорить как об одном из самых лучших созданий художника Бенуа. О «Петрушке» же можно говорить как о фокинской постановке, которая является одним из полнейших осуществлений его реформы балета. В данном случае не было сотрудничества в смысле единовременной работы, совместной работы композитора, балетмейстера, художника. Это было совершенно не так, как при создании «Жар-птицы», когда Стравинский играл мне музыку при самом начале ее сочинения, а я старался передать ему каждый момент балета и взволновать его теми картинами, которые мне ясно представлялись. Теперь работа шла совершенно по другой системе. Композитор сделал все свое дело, и только тогда я приступил к своему делу. Можно ли при этом говорить о сотрудничестве или, вернее, назвать мою работу интерпретацией? Если бы эта музыка была создана не для балета, а исключительно для оркестрового выражения и я перевел бы ее на язык жестов, то я бы назвал свою работу интерпретацией. Но было это не так. Мы рассказали о страданиях Петрушки каждый своим языком: Стравинский — звуками, я — жестами. Если бы я сделал это иначе, то был бы совершенно другой балет. Мне приходилось читать о том, что я не сразу оценил, не сразу понял новую музыку. Это указывалось с определенным желанием выставить меня недостаточно передовым.

Скажу «в свое оправдание», что первый раз я слушал музыку без автора. Дягилев привел ко мне на Екатерининский капал молодого пианиста, который «докладывал» мне новый балет. Делал он это не только не с энтузиазмом, но с явно отрицательным отношением к музыке. Дягилеву даже пришлось один раз «цукнуть» молодого пианиста, чтобы он не высказывался критически о том, чего не понимает.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: