Целый переворот в хореографических вкусах эпохи произвела бравурная испанская качуча в исполнении знаменитой Фанни Эльслер

Танец начинается там, где движение рождает образ, а образ несет в себе эмоцию и мысль, где осмысленное чередование пластических движений создает смену эмоциональных состояний и приводит к развитию образа. Пантомимное начало играет при этом роль активного фермента. Оно дает огромные возможности к тому, чтобы разнообразить фразировку пластики, варьировать ее дикцию. И это равным образом относится как к сфере балетмейстерского творчества, где иной раз привнесение какого-нибудь одного пантомимного штриха в плавное и соразмерное течение рисунка классического танца дает совсем новое освещение, свежую трактовку традиционной форме, так и к области исполнительской инициативы танцовщицы или танцовщика.

Характерный танец сам по себе пронизан элементами пантомимы. Это обуславливается самой природой народного плясового искусства, служащего ему истоком и не терпящего ничего внеконкретного, внеобразного. отвлеченного или абстрактного. С внедрением характерности в классику последняя все чаще и все интенсивнее стала насыщаться элементами пантомимы. Композиционно это намного обогатило «палитру» балетмейстеров-новаторов от Блазиса и Доберваля, от Дидло и Глушковского до Горского и Фокина, Аштона и Баланчина.

В советской балетмейстерской практике принцип активного использования пантомимного приема как решающего смыслового акцента, раскрывающего не только образное, но и фабульное содержание танцевального номера (вариации — арии или ансамбля) и позволяющего создать сквозное развитие танцевальных характеристик и танцевального действия, стало принципом и методом, которого последовательно придерживается большинство крупнейших «композиторов танца». Это подтверждают их собственные высказывания. Р. Захаров в процессе постановки балета «Бахчисарайский фонтан» писал, что задумывает «танцы, строящиеся как монологи и диалоги, в которых актер разговаривает не условными жестами «глухонемых», а танцевальным движением, которое становится носителем мысли и чувства в кругу отношений между действующими лицами». Л. Лавровский, выпуская премьеру балета «Ромео и Джульетта», утверждал: «балет — и особенно в трагедийных спектаклях — требует облагороженной, пластичной, обобщенной пантомимы, поднимающейся до танцевальности, составляя ее высший выразительный элемент... Подлинный драматический танец обязательно включает в себя пантомиму».

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: