Партитура композитора Василенко красочно живописна и темпераментна

Такая система приемов дала балетмейстеру возможность насытить танцы-мизансцены той степенью конкретности, которая позволяет по ним читать пушкинские строфы.

Слыву я девою жестокой, Неумолимой красотой. Я знаю жребий мне готовый: Меня отец и брат суровый Немилому продать хотят. В чужой аул ценою злата; Но умолю отца и брата; Не то — найду кинжал иль яд.

Эта история черкешенки, это проявление силы ее волевой и непокорной натуры дано не в рассказе ее пленнику, а во всей предваряющей его экспозиции первого действия.

А в рассказе при первом свидании, ночью, когда аул затихает, в танцевальном монологе отчетливо звучат слова признания:

Люби меня: никто доныне Не целовал моих очей; ...Непостижимой, чуждой силой К тебе я вся привлечена; Люблю тебя, невольник милый, Душа тобой упоена.

В диалогических сценах сменяются нежные и сильные чувства, душевные порывы. Во втором действии мы слышим в танце трагические ноты:

Ах, русский, русский, для чего. Не зная сердца твоего. Тебе навек я предалася!

Мы в позе чувствуем, как

Раскрыв уста, без слез рыдая, Сидела дева молодая,

как

Туманный, неподвижный взор Безмолвный выражал укор.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: