Размышления о предтечах

Для этих деятелей петербургского балета эстетика, закрепленная в спектаклях Петипа, была единственно возможной. Балетмейстеры, учителя, исполнители — они оказывались большими роялистами, чем король. Для них уход великого хореографа не отменил установленных им законов, а, напротив, сделал законы прочнее и не подвижнее. То, что Петипа бесконечно совершенствовал в большом и малом, превратилось в догму.

Молодой танцовщик Фокин, еще не предполагая, что сумеет что-то свое противопоставить этой догме, уже всем существом осуждал и отрицал ее.

Пылкостью неприятия обусловливалась его всеобщность. Отрицая старое, Фокин не умел отделить в нем непреходящие ценности. Ценностью был классический танец в его академических формах, разработанных поколениями и подлежащих постоянному развитию. Фокин признавал такой танец главным образом как превосходное средство воспитания тела танцовщика. Но Фокин обеднял его как выразительное средство искусства танцовщика. Сближая задачи танца с задачами изобразительных искусств, он посягал на возможность обобщенной образности, добытую великими хореографами прошлого.

Разумеется, во многом тут были повинны эпигоны Петипа: обобщать они не стремились, не умели и потому, не желая того, превращали классический танец в нечто бездушное. Все же охранительные позиции театра и школы имели свою положительную сторону в пору реформ Горского и Фокина. Не случайно в ту пору, подтверждая силу выразительного классического танца, расцвело искусство исполнителей на петербургской и московской сценах.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: